Фанфик не мой, но разрешение у его автора получено.

Название: «Таня Гроттер и Ключ Миров».
Авторы: Оксана, Bekki, Menestrel.
Бета: Оксана.
Категории: Приключения, аморы и прочие сопли с сахаром.
Персонажи и пейринги: По ходу дела разберёмся
Рейтинг: PG. Ничего предосудительного.
Статус: закончен
От автора: Нас тут трое, поэтому возможны легкие погрешности в сюжете. Всё-таки мнения по поводу персонажей разные. Bekki обожает Глеба и терпеть не может Ваньку (Приговорила его к мумифицированию! Бедняга! Вот и один из вариантов окончания), Menestrel просто влюблена в Ваньку и предлагает сослать Глеба (не убила, и то счастье). Лично я считаю их обоих ущербными (героев, не соавторш. Bekki, прекрати меня пинать!!!), поэтому ввожу нового персонажа, в судьбе которого ещё разберёмся. Возможны три окончания: драматический финал, романтический финал и ….не буду портить сюрприз.

Таня Гроттер и Ключ Миров.
Глава 1.

…Все, во что ты навеки влюблён, уничтожит разом…
(Кипелов)
(Оксана, Bekki):
Темная ночь опустилась на Буян и черным покрывалом укутала все вокруг. Ветер шевелил в темноте молодую листву деревьев, в лунном свете было видно не дотаявший лёд в озёрах острова. Школа для трудновоспитуемых волшебников давно погрузилась во мрак, и свет пробивался лишь из окон нескольких комнат.
Академик Сарданапал сидел за столом в своем кабинете и читал послание от старого знакомого – серого стража  Радаманфа. Принёсший послание нетопырь царапал когтями столешницу, периодически взмахивая крыльями. Академик хмуро разглядывал три строчки письма. Радаманф не любил писать письма и не доверял пергаменту, отчего понять, что он имел в виду, было трудно.
«Скоро всё решится. Это зависит от элементарных магов. Жди гостя».
Мрак, окутавший Тибидохс, стекался со всех сторон в кабинет академика и концентрировался в самом центре комнаты. Внезапно облако тьмы словно взорвалось изнутри, волны тумана помчались по школе, туша все источники света и даже Луна и звезды стали светить тускло и мрачно. Из клочьев тумана показалась фигура в сером плаще. Лицо ночного гостя скрывал капюшон, складки плаща скрадывали фигуру и понять, кто именно сейчас появился в комнате, было невозможно. Нетопырь, радостно пискнув, взмыл в воздух и устроился на плече у неизвестного.
- Приветствую тебя, белый маг Сарданапал,- появившийся церемонно поклонился. Голос его, низкий и хриплый, словно и не человеческий вовсе, был очень хорошо знаком академику ещё по тем временам, когда совсем юный Сарданапал был учеником Древнира.
- Ну, здравствуй, Судия Радаманф,- вздохнул академик. Если Судия являлся лично, то дела были действительно плохи. Радаманф был едва ли не самым общительным и спокойным из серых, сказывались долгие годы службы у Древнира. Серые предпочитали держать дистанцию между собой и людьми, поэтому похвастаться знакомством с созданиями Хаоса могли единицы. Причем те единицы, кто после этого знакомства выживал. У серых были причины не доверять никому.
Академику неожиданно вспомнились молодые годы и причина, по которой Радаманф перестал служить Древниру. Долгие годы академику снился железный гроб с дубовыми обручами, а ещё снилось запертое там создание. Иногда, после такого сна, Сарданапал начинал сомневаться, что его учитель был светлым.
В кабинет заглянул сфинкс, его шерсть стояла дыбом, а хвост нервно подрагивал. Как и другие создания света, сфинкс не любил и боялся созданий первородного Хаоса. Радаманф одарил сфинкса мрачным взглядом и прошествовал к креслу. Похоже, их чувства были в чем-то взаимными.
- Совет Серых решил, что пора определиться с судьбой этих миров, - тихо сказал Судия. – Стражи света и тьмы забыли своё высокое предназначение и погрязли в мелких интригах. Вместо осуществления великой цели они делят эйдосы и устраивают мелкие склоки вместо великих битв. Миры измельчали, Сарданапал. Совет желает выпустить на волю легионы Хаоса и уничтожить всех. Как ты думаешь, кого они поставят полководцем?
Академик прошелся по кабинету и спросил серого:
- Неужели Совет готов пожертвовать столькими жизнями, чтобы вернуть цель?
- Эйдосам не страшно уничтожение их оболочек. Из первородного Хаоса вернется демиург и сотворит новые миры, более совершенные, чем эти. Совет хочет начать всё с нуля. Вернуть время великих битв, а не смотреть, как из века в век грызутся стражи и мельчают эйдосы. Возможно, они правы и наши миры изжили сами себя.
Академик по тону Радаманфа понял, что ситуация, в которой оказались маги, в русском языке называется словом на букву «х», причем явно не «хорошая».
- Может ты знаешь способ переубедить Серый Совет?- поинтересовался академик.
- Если только маги победят наших лучших воинов в честной схватке и докажут, что имеют другие важные цели. Возможно. Но Совет решил отправить в Тибидохс посланника, который во всем убедиться лично и предоставит свои наблюдения. Кто он – мне не известно, но теперь именно от вас зависит судьба всего мира, как бы пафосно это не звучало. Пожалуй, ещё у вас есть немного времени и союзники среди серых… Пока Совет не найдет, как доставить разом всю нашу армию в этот мир, а вести армию через обычный портал долго… Так что, считай, минимум месяца три у вас есть. Да тут ещё и наш полководец не в том положении, чтобы воевать, вернее даже сказать - просто в положении, -  страж казался слегка раздосадованным.
- И что же с ним приключилось? Где он? - заинтересовался Сарданапал. Насколько он знал, серые не болели, а других причин отстранять действующего полководца, иначе как по болезни или пропаже, не было.
- Я же вроде ясно выразился – в декрете! Беременная она, токсикозом мучается! Но, я тебе этого не говорил – Навья тайна, - Радаманф усмехнулся. – Как родит мужу змеёночка, так и к обязанностям вернётся, а пока она не у дел. Вот и ждем все.
Академик и страж какое-то время молчали. Сарданапал продумывал предстоящий турнир и прикидывал, в чём маги сильнее серых стражей, а Судия раздумывал, о чем ещё следует предупредить мага.
- Возможно, кое-кто особо нетерпеливый или голодный захочет проверить на прочность защиту школы, - в стоящей в кабинете тишине слова Радаманфа звучали как-то зловеще. – Были отозваны основные стражи и теперь в миры полезут разнообразные твари. Причем далеко не всегда мирные и травоядные. Магия, сам знаешь, при их-то дубленой шкуре, не спасает. Береги учеников и в кой то веки научи их держать в руках оружие.
Серый страж поднялся и произнес напоследок:
- Будет лучше, если твой ученик временно вернется в Тибидохс, помощь его пригодиться.
- Какой ученик? – недоумевая, спросил академик.
- Димитрий.
Радаманф исчез, а Сарданапал еще долго обдумывал, чем может помочь бывший ученик.
Дмитрий Калинин двадцать лет назад, по окончании магспирантуры, говорил учителю, что хочет изучать существ первородного Хаоса. Тогда же Дима пытался уговорить академика отправить его ближе к сердцу Хаоса – в Навь (так маги называют подступы к Хаосу, где находится Совет, и живут существа Хаоса), и, получив отказ, однажды исчез. С тех пор о Диме никто ничего не слышал, и все попытки его найти заканчивались провалом. Словно бы и не было такого мага никогда на свете и во тьме. 

* * *
(Menestrel):
В ту же ночь, если бы кто-то из учеников или преподавателей вышел из Тибидохса и отправился в рощу к сторожке Древнира, то увидел бы удивительное зрелище. Вода в небольшом озерце возле сторожки словно вскипела, струя воды пополам с паром взметнулась на несколько метров, над кронами деревьев. Тьма и туман мягко окутывали, укрывая от лунного света, серебристую воду, крутящуюся в маленьком смерче. В воздухе сверкнула молния. Вода стала принимать форму человеческого тела и опадать. Когда рассеялся пар, стало видно лежащее на берегу изрядно обмелевшего озерца тело. Более внимательный наблюдатель разглядел бы, что это девочка лет четырнадцати в залитом кровью и порванном сарафанчике. Девочка открыла глаза на несколько секунд, обвела взглядом ночной лес и тихо прошептала:
- Мама. Я умерла?- после этого она снова потеряла сознание.
В ту ночь на берег озерца у сторожки вышел только старый лешак. Постоял немного, глядя на тело, а затем, скрипнув, ушел в чащу.

У Тибидохса рано поутру дежурили братья-вышибалы: Усыня, Горыня и Дубыня. Если это конечно можно назвать дежурством: они уже который раз, тайком от сурового завуча школы, собрали свой самогонный аппарат и пьянствовали. Дубыня все порывался спеть песни, периодически путая слова, Усыня подпевал, поигрывая дубиной, на которую обычно с завистью посматривал Тарарах и с ужасом – все остальные.  У Горыни стандартно наблюдался кризис жанра, и посему младший из братьев-богатырей сопел, сидя у костерка,  разведенного за валуном, чтобы со стен не увидели.
- …Надоело воевать…- надрывался нестройный и нетрезвый дуэт.
Неожиданно Дубыня замолчал и сосредоточено потянул носом.
- А не поесть ли нам чего?- вопрос был риторическим, особенно если учесть, что есть было нечего. Богатыри вразнобой закивали.
Усыня порылся в большом мешке, прихваченном еще вчера из будки Пельменника. Минуту он был погружен в изучение мешка, а затем продемонстрировал братьям просунутый в одну из многочисленных дырок большой палец. Недоверчивый Горыня отобрал у братца мешок и, перевернув, потряс его в надежде, что хоть что-то там есть. Из мешка выпала мышь, увидела трёх голодных богатырей и с писком скрылась в траве. Братья разом вздохнули.
- Дык, это… Может, сходит кто в лес, капканы проверит, - изрек Дубыня.
Усыня и Дубыня быстро нашли крайнего или наиболее трезвого – Горыню.

Через полчаса слегка пошатывающийся, но практически протрезвевший Горыня уже продирался сквозь бурелом у сторожки Древнира, громогласно жалуясь окрестному валежнику на злыдней-братьев, погнавших сиротинушку голодного в лес. Стенания Горыни, впрочем, были прерваны очень скоро. Младший из братьев богатырей вывалился из леса на маленькую полянку возле озера и сбросил с плеча  небольшого оленя, чьи копыта подозрительно поблескивали серебром.
Внимание его почти сразу привлекла фигура девочки, сидевшей на берегу пруда. Горыня, при раздаче Творцом мозга явно стоявший в другой очереди, всё же сообразил, что девочка-ученица (а кто же иначе на Буяне-то) может рассказать об олене Поклёпу, и тогда богатырям грозил основательный разнос. Девочка повернулась в сторону Горыни.
В следующую секунду раздался дикий девчоночий визг, и идущего к девочке богатыря толкнуло потоком воздуха и прокатило по поляне. Горыня поднялся и вытаращился на девочку.
- Ты, это. Чего? – удивился богатырь. – Да не боись, не съем.
Визг поменял тональность. Горыня, неожиданно для себя проносясь над верхушками деревьев, успел издать вопль рожденного ползать, ухитрившегося обмануть закон притяжения. Величественный полёт богатыря был прерван весьма прозаично, в полном согласии с законом всё того же земного притяжения. Подняв тучу брызг, Горыня приземлился, вернее приводнился в тибидохский ров, и сразу пошел ко дну.
Вышедший рано поутру на свидание с русалкой, Поклеп Поклёпыч, суровый завуч Тибидохса, был окончательно разбужен фонтаном грязной воды пополам с ряской, обрушившейся на него с ясного неба. Завуч стал похож на водяного, только что выползшего из пруда. Какое-то время Поклёп ошарашено смотрел на успокоившуюся водную гладь рва. Потом его глазки-буравчики упёрлись в вынырнувшего Горыню. Отчётливо запахло серой. 
Горыня трусливо вжал голову в широченные плечи.
- Это она первая начала, - наябедничал богатырь рванувшемуся с места завучу.
Завуч, не долго думая, просчитал Горынину траекторию полёта и телепортировался к пруду. Как выяснилось, напрасно.
Только начавшая успокаиваться девочка подпрыгнула на месте от вопля Поклёпа Поклёпыча. Завуч с целеустремлённостью паровоза, попутно пуская пар из ушей, подскочил к девочке.
-Зомбировать вас всех надо! - заорал Поклёп. – Марш в школу!
И только после этого сообразил, глядя в округлившиеся глаза ребёнка, что девочку видит первый раз в жизни.
Визг девочки прозвучал на бис, не ожидавшего атаки Поклёпа пронесло по воздуху и с силой впечатало в столетнюю сосну. Сосна радостно загудела – давненько её так не ласкали. Завуч ещё какое-то время повисел, а затем плавно сполз по стволу.
Поляна осветилась ровным зелёным светом и на траву в паре метров от перепуганной девочки шагнула преподавательница нежитеведения, Медузия Зевсовна Горгонова. Только разбуженная и не успевшая причесать своих змей преподавательница оглядела поляну, особо отметив слегка расплющенного Поклёпа. После чего перевела взгляд на девочку и рванулась к ближайшему дереву. У преподавательницы был большой опыт в общении с учениками и по сему хорошо работал инстинкт самосохранения. Дерево, за которым оказалась преподавательница, наклонилось, но выстояло.
- Отстаньте от меня все-е-е!!!- разрыдалась девочка. – Я домой хочу-у-у!!!
Медузия выглянула из-за дерева и пробормотала «Трынтравонис пофигатор». На полянке закрутился маленький смерч. Девочка рыдала в голос, и успокаиваться определённо не собиралась. Оклемавшийся Поклёп бодрым барсучком уползал с полянки. 
- Если хочешь, я отправлю тебя домой,- поразмыслив, предложила Медузия.
Девочка ещё пару раз всхлипнула, после чего смерч прекратился, и преподавательница смогла, наконец, выйти из-за дерева. Заплаканная девчушка вытирала слёзы с лица подолом порванного во многих местах и залитого кровью сарафанчика.
- Только сначала тебе надо в магпункт, - вздохнула Медузия, осторожно и предельно медленно приближаясь к девочке. – Тебя как зовут, чудо?
- Мария Владимировна,- неожиданно официально представилась девочка.
Медузия взяла Машу за руку и телепортировалась в магпункт. Их окутал кокон из зелёных искр. Маша сжалась, ощущая легкое покалывание во всём теле, и отшатнулась в сторону, оказавшись перед массивной дверью.
Неожиданно Маше стало смешно, причем настолько, что испуг от первой встречи с преподавателями Тибидохса прошёл. Девочка глупо хихикнула.
Медузия, между тем, подошла к двери и, открыв её, подтолкнула Марию в пресловутый магпункт.
- «Какоё смешное слово - «магпункт». В медпункте медик, а в магпункте, наверное, магик.» - подумала Маша неожиданно для себя.
Вопреки размышлениям Маши, в магпункте магика и даже магички не было. За дверью оказалась небольшая чистая комната, перегороженная несколькими ширмами, из-за одной из которых выглядывал краешек кровати, а на небольшом пятачке у двери примостился столик, заваленный связками трав и сухих цветов, и трехногий табурет, на котором восседала сухонькая старушка. Старушка, одетая как цыганка и  закутанная в красную цыганскую шаль, курила трубку. У Маши мгновенно зачесался нос, и начали слезиться глаза. Аллергия, особенно на пыльцу, крайне неприятная вещь.
-«Здравствуй, тетя-аллергия»,- подумала девочка и хихикнула в очередной раз, представляя, как минут через пятнадцать у неё распухнут глаза, губы, нос и горло, и на кого она после этого будет похожа.
- Что скажешь, Ягге,- поинтересовалась Медузия. Старушка уронила трубку и подскочила со стула.
Маша вытаращила глаза. Старушка разглядела Машин окровавленный сарафанчик. Маша была тут же усажена на табурет и напоена подозрительным на вид зельецем, «благоухающим» ближайшим прудом.
– Кто твой наставник, деточка? Неужели раздолбай Бениан, или Сокар?!
- Не знаю. Нет у меня наставника. Школьные учителя, наверное, не в счёт.
- Неужели новая, и ничего не знает?- спросила старушка у доцента Горгоновой, не забывая, впрочем, осматривать Машины немногочисленные царапины.
- Да, Ягге. Новая.
- А вы можете не курить, запах-то мерзкий,- влезла Мария.
- Нет,- рассудила Ягге. – С ней определённо кто-то из серых общался.
Медузия телепортировалась куда-то, и вскоре вернулась с джинсами и свитером для Маши. Пока девочка торопливо переодевалась, продолжая подхихикивать, Ягге о чем-то шепталась с Медузией.
- Я поговорила с академиком Сарданапалом, директором Тибидохса, Тибидохс – это школа для волшебников, в которой ты сейчас находишься. Мы не можем пока отправить тебя к родителям. Видишь ли, Маша, мы не можем их найти, а отправлять тебя домой бессмысленно. Пока ты не получила наставника, за тобой будут охотиться все тёмные стражи, вскоре ты узнаешь, кто это такие. Временно ты побудешь в Тибидохсе, а потом, когда появится твой наставник, ты вернёшься к родителям, - вздохнула Медузия. Маша спокойно кивнула.
- Пойдем, я покажу тебе твою комнату. В Тибидохсе свободных комнат нет и твоей соседкой будет одна из девочек белого отделения. Она немного необычная, но не беспокойся и, пожалуйста, будь поаккуратнее, не атакуй её.
Маша шагала за преподавательницей нежитеведения, рассказывавшей о Тибидохсе и его обитателях, и разглядывала тибидохские коридоры и залы. На Жилом этаже, возле одной из дверей доцент Горгонова остановилась и, кивнув на дверь, сообщила Маше, что за дверью и есть девочкина комната. Мария, ожидавшая какого-то подвоха, толкнула дверь и оказалась в небольшой комнате с двумя кроватями, рядом с одной из которых лежало чучело крокодила, шкафами и столом, за которым расположилась девочка - Машина ровесница. Соседка по комнате с удивлением воззрилась на Мари.
- Ты кто? – спросила неизвестная, продолжая заплетать косичку.
- Маша, - коротко ответила Мари.
- Я тоже Маша. Феклищева, -  представилась соседка. – А почему тебя поселили ко мне в комнату. Разве тебя не предупредили, что я превращаюсь в пантеру по ночам?
- А тебя Медузия не предупредила, что я практически размазала местного завуча по сосне, и вдобавок отправила полетать одного богатыря? – Мари довольно заулыбалась. Про превращение в пантеру она  не особо поверила. К тому же, внутренний голос подсказывал, что справиться теперь Мари может не только с гипотетическим оборотнем, но и с практически любым магом. Вот только голос находился в неведении касательно того, что новые серые стражи приобретают силу отбрасывать от себя врагов и вызывать стихийные бедствия всего на пару недель. К сожалению… Правда, смотря для кого…
Впрочем, к чести обеих Маш, девочки быстро нашли общий язык  и вскоре Феклищева с удовольствием рассказывала о драконболе и полётах, а Мари  с таким же удовольствием слушала. Узнав, что соседка учиться в Тибидохсе не будет, Маша, которая Феклищева, предложила посмотреть на тренировку команды и обещала познакомить со звездой русского драконбола – Русской Гротти.

(Bekki):
Прошел год с того момента, как во время матча со сборной Вечности исчез Глеб. В Тибидохсе дела шли своим чередом, и никто, кроме Таниных близких друзей и преподавателей не замечал, как страдает Таня. После матча Ванька сильно изменился. Возможно, тьмы в его душе было значительно больше, чем казалось на первый взгляд. Иначе объяснить перемены, произошедшие с ним, было сложно. Он стал совсем другим человеком, жестким, резким, а совсем не спокойным прежним Ванькой. Ванька бросил девушку, говоря:
- «отправляйся к своему Глебу и живи с ним, мне не нужна та, которая как тень ходит за первым попавшимся некромагом. И забывает о том, что у нее есть тот, кто бегает за ней как собачка. Мне надоели постоянные насмешки, что я бегаю за тобой, а ты встречаешься с любым другим, но не со мной! Уходи и не смей мне даже показываться, я ненавижу тебя! »
И он ушел, оставив ее одну в слезах и боли. С тех пор они не виделись. Ванька, как и хотел, улетел в свой лес. Таня осталась одна.
Единственным утешением для девушки был драконобол. Во время тренировок сами собой забывались все горести, и Таня могла радоваться свободе и ощущению полета. Вот только приходилось опускаться на землю, и тяжелые мысли возвращались.

Вечером Таня возвращалась с драконбольного поля. Рядом с ней шла Маша, и девушки тихо разговаривали. Маша каждый день, с момента появления в Тибидохсе, приходила к драконобольному полю, поскольку заняться ей больше было нечем. С помощью одного из появившихся недавно талантов – какого-то подобия магии симпатии,  Мари нашла общий язык с Таней, некстати оказавшейся неподалёку при полевых испытаниях этого самого таланта. Вообще-то Мари жаждала влюбить в себя на спор с Машенькой Феклищевой Баб-Ягуна, но слегка промахнулась. Таня, конечно, в Мари не влюбилась, но симпатию испытывала.
- Все вроде в порядке, все как обычно, – говорила Таня Мари, но больше уговаривая себя. - Но почему я просто не могу его забыть? Глеб ушел (сбежал!!! Хмырь болотный!!!?) и оставил меня с Ванькой, но ведь он не думал, что Ванька настолько изменится, оставит меня одну,- Таня сама не могла объяснить причины, по которой рассказала не так давно все о себе практически незнакомой девочке. Но, тем не менее, она рассказывала.
- Тань, я тебя прекрасно понимаю. Да, Глеб ушел! И Ванька ушел! Он просто растерялся и испугался, наговорил тебе глупостей. Но ты пойми, он ушел из-за того, что любил тебя. Ради твоего счастья! Ты же сама понимаешь, на Ваньку столько всего свалилось, что он побоялся причинить тебе вред. Попытался держаться от тебя подальше, а теперь, наверное, раскаивается. И не знает, как извиниться,- Мария шла рядом и пыталась помочь Тане успокоится, залечить душевную рану. Ведь она понимала Танины чувства. Дар эмпатии был не самым приятным приобретением Маши за эту неделю, но позволял понять значительно больше.
- Таня! Таня! Да подожди же ты!- к ним подбежал Ягун со своим пылесосом. Таня посмотрела на него и улыбнулась, подумав: «Интересно, Ягун на пылесосе или пешком перемещается быстрее, и у кого из них двоих реактивный двигатель?»
- У Ягуна не двигатель, а лопасти (уши, в смысле),- тихонько хихикнула Мари.
Ягун, увидев, что Таня улыбается, сначала удивился, а потом обиделся.
- Ну вот, я за тобой тут бегаю, бегаю, чтоб сообщить новость, а ты еще и смеешься надо мной!- он был обижен такой реакцией.
- Прости, но ты такой смешной, когда куда-то торопишься! Что важного ты хотел мне рассказать? – спросила Таня у Ягуна, понимая, что он сейчас будет говорить еще очень долго, а до главного дойдет часа через два.
- Представь себе, в школе творится переполох,  кто-то пробил здоровенную дыру в Грааль Гардарике заклятием Хаоса, причём, изнутри. Поклеп бегает по школе, плюется ядом и требует зомбировать всех учеников. У Медузии даже волосы шипят!
- Странно, ведь раньше ни у кого не получалось пробить Гардарику. Может это некромагия? – Таня не заметила, что думает вслух – Ягун, а ты не знаешь, что говорит по этому поводу академик Сарданапал?
- Нет, я даже к его кабинету подойти не могу, сфинксы начинают рычать,  знают, зачем я пришел, – по его словам Таня поняла, что он жутко этим расстроен. - А когда попробовал под предлогом зайти к нему в кабинет, то академик сказал, что занят и по вопросам учебы шел бы я к Поклепу. Я че, самоубийца что ли? Не-е-е, я категорически против зомбирования моей юношеской головки. У меня еще столько пылесосов недоделанных впереди…Да и какая же это некромантия?! Говорю же – заклятием Хаоса!
Маша нахмурилась. Она, в отличие от Тани, знала, КТО мог пробить Грааль Гардарику таким заклятием. Ведь та небольшая часть силы Марии, искорка, теплившаяся внутри, являлась силой Хаоса, силой серых. Мари за свою недолгую жизнь ни разу не видела серых, но, даже не видя их, она чувствовала их силу, наводящую на девочку ужас. Скромные знания, доставшиеся девочке вместе с силой, свидетельствовали, что серые были хуже стражей тьмы и некромантов вместе взятых. Скорее потому, что стражи Хаоса страдали пофигизмом. То есть, считали, что цель оправдывает средства, и их абсолютно не тревожила по этому поводу совесть, ввиду отсутствия искомой. Без всяких моральных терзаний они могли убить ни в чем не повинных людей, попавшихся на пути осуществления цели. Стражи не считали убийство плохим поступком, они вообще не считали что-то злом, а что-то добром. Если на Буян проник серый страж, то остановить его не сможет никто. Вот только, что серый забыл на острове?
Таня пожала плечами.
- Может лучше поторопиться на ужин, а не ждать, пока сюда прибежит Поклеп? Вон и он мчится, на паровоз похож – так дым из ушей валит, - забеспокоился непоседливый внук Ягге. – Сейчас устроит нам внеплановое зомбирование, под горячую-то плешь.
Троица заторопилась к воротам школы.

(Оксана):
Ночью Таня проснулась от странного шуршания. Когда девушка открыла глаза, она отметила наличие в комнате, помимо храпящей, как трёхгодовалый ротвейлер, Пипы, сотканный из тумана призрак в балахоне. Заметив пробуждение девушки, призрак поднес руку к невидимым губам и призывно махнул рукой, предлагая Тане следовать за ним. Из света луны, пробивавшегося в окно, соткалась лунная дорожка, скользнувшая куда-то под дверь. Гроттер была настолько удивлена происходящим и ещё не до конца проснулась, поэтому без вопросов быстро оделась и пошла по дорожке. В глубине её души теплилась надежда, что всё происходящее – не сон и возможно, это вернулся Глеб, скрывающийся от Магщества. Дорожка пропетляла по Жилому этажу, провела Таню по незнакомым коридорам, спустилась по лестницам куда-то в подвалы и юркнула под дверь, оставив несколько заторможенную Таню у массивной двери где-то в глубине подвалов Тибидохса. Девушка подергала дверь. Дверь никак не среагировала на такое обращение. В голову Тани осторожно постучались разумная мысль о возвращении в комнату и не менее разумная – об отсутствии знания обратной дороги.
- Неужели Глеб не мог найти более легкодоступного места для встречи? – неизвестно у кого спросила Таня.
- А ты дверь толкнуть не пробовала? – ехидно поинтересовался внутренний голос. Таня толкнула дверь и обругала себя за то, что не додумалась этого сделать раньше.
Дверь послушно распахнулась, и девушка оказалась на пороге огромного и плохо освещенного зала. Дорожка проходила по полу зала и скрывалась за колоннами. Таня долго шла по лунной дорожке и подумывала о возвращении назад, опасаясь не выбраться из этого подвала. В столетней пыли отчетливо отпечатывались Танины следы. Больше ничьих она не заметила.
Дорожка тускло блеснула и пропала. Таня сама не заметила, как дошла до цели – чего-то крупного, занавешенного тяжелой и пыльной тканью. Из любопытства (да, да, Варвара – не единственная любопытная женщина на Земле!) девушка отдернула ткань и обнаружила зеркало больше человеческого роста в массивной бронзовой оправе. Зеркало было мутным, и Таня с трудом разглядела в его глубине свое отражение. Или не своё? Из зеркала на Таню смотрела молодая женщина, лет на пять постарше самой Тани. Однажды Таня её уже видела и не забыла этой встречи.
- Чума! – воскликнула девушка.
- Да! Я рада, что ты меня так быстро узнала. Неужели ты, глупая, думала, что меня убьет какое-то заклинание. Нарушенная клятва, придуманная самонадеянным старикашкой Древниром! – Чума мерзко расхохоталась. Её смех, хриплый и каркающий, не вязался с молодым обликом. Тут уместнее был бы старческий кашель этой старой калоши.
Таня отшатнулась и попыталась бежать, но ноги словно прилипли к полу, и девушка упала.
- Твое тело мне пригодиться, только сообщу тебе маленький секрет – оно станет окончательно моим без твоего согласия.
Зеркало взорвалось изнутри, осколки посыпались на Таню, и вылетевшая из зеркала тень вошла в тело девушки.
Ночью Таня проснулась с громким воплем «Нет!!!», разбудив мирно сопящую (громко храпящую?) в две дырочки Пипу и обитателей соседних комнат. После девушка долго сидела, завернувшись в одеяло и вспоминая ужасный сон. Только слегка болело что-то внутри, но к утру это прошло.

(Оксана. Bekki):
Следующим вечером Таня не могла ни на чем сосредоточиться. Буквы в книге плясали перед глазами и норовили расплыться. Пипа, развалившись на своей кровати, болтала по зудильнику с тетей Нинель. Из-за ее громкого голоса у Тани разболелась голова. В конце концов, Таня не выдержала, захлопнула книгу, подхватила контрабас и выскочила из комнаты, громко хлопнув дверью. Торопливо пробежала по коридору, поднялась на крышу Большой башни. Вообще-то Поклеп ПОСОВЕТОВАЛ (хм-м-м…) ученикам не выходить из своих комнат, и задолго до заката всем пришлось разойтись. Но девушка считала завуча перестраховщиком и, как и остальные ученики, особо к его словам не прислушалась. Он каждый день обещал кого-то зомбировать. Но за годы обучения Тани в Тибидохсе завуч так ни разу и не осуществил свою угрозу.
Солнце медленно, словно лениво, опускалось куда-то в море. Сядет оно часа через полтора и на Буян опустится  ночь. Девушка села на контрабас, произнесла «Торопыгус Угорелус» и помчалась над островом, поднимаясь все выше. Через минуту остров стал казаться совсем маленьким. Таня практически зависла на большой высоте, крепко, чтобы не снесло сильным ветром, прижимаясь к контрабасу. Тибидохс казался отсюда черепахой, выползшей на берег погреться в лучах заходящего апрельского солнца. Лукоморский дуб казался нарисованным, а леса сливались в сплошной ковер, окрашенный в  коричнево-бурый цвет с салатовыми вкраплениями молодой листвы. Таня устала бороться с ветром и начала медленно опускаться поближе к скалам у моря. В свете заходящего солнца скалы казались девушке застывшими в камне исполинскими фигурами. Они были похожи на гротескных чудовищ, окаменевших в движении людей и диковинных химер. Самая дальняя, возле которой начала опускаться Таня, сверху была похожа на дракона, упавшего когда-то на остров, поджавшего под себя одно крыло и вытянувшего разорванное второе. На уходившую в море «лапу» исполина девушка и приземлилась. Она с трудом удержала равновесие на скользком и мокром камне, как вдруг заметила на пляже, совсем рядом, фигуру человека, закутанного в серый плащ с капюшоном. Но Таня могла поклясться, что еще пару секунд назад на пляже никого не было. Решив, что это может быть кто-то из учеников, Таня снова села на контрабас и полетела к человеку. Внезапно неизвестный обернулся к девушке, и та едва не упала с контрабаса.
- Глеб!- крикнула Таня. Приземлившись, она кинулась к застывшей фигуре, но когда до «Глеба» оставалось пять шагов, Гроттер вдруг поняла, что ошиблась. (Пора заказывать очки)
Несколько секунд девушка оторопело разглядывала незнакомого молодого человека. У него был вид только что разбуженного человека. Несколько секунд он смотрел на Таню невидящим взглядом, а после, видимо, пришел в себя.
«- И как я  могла так ошибиться?» - подумала девушка.
Юноша спокойно скинул капюшон, и улыбнулся Тане дружелюбной улыбкой. Таня могла поклясться, что никогда его не видела. Не понятно было,  как он оказался так далеко от Тибидохса, а пылесоса она нигде не заметила.  Девушка подумала, что парень – новенький. Правда, какой же новенький, если на вид он на пару лет старше самой Тани? И как он оказался так далеко от Тибидохса без пылесоса?
- Здравствуй. Ты ученица из Тибидохса? – спросил парень. Произнесено это было с легким, почти неуловимым акцентом, звучавшим для Тани очень странно.
- Да. А ты кто? – звучало банально, но ничего более умного Тане в голову не пришло.
- Димитрий. Можно просто - Дима, - представился он, внимательно посмотрев на девушку. – А как тебя зовут?
- Таня, - ответила девушка.
- А София Рубис тебе, случайно не родственница?
- Нет, наверное, первый раз о такой слышу,- Таня слегка замешкалась с ответом, попутно соображая, кто же такая эта София.
Дима молчал почти минуту.
– Ты можешь проводить меня в Тибидохс? Я давно здесь не был и подзабыл дорогу.
Таня решила, что отказываться теперь будет глупо и, немного помедлив, кивнула. Дима подхватил рюкзак, стоявший у ног и не замеченный Таней раньше. Неплотно застегнутый рюкзак активно зашевелился, и из него показалась щенячья голова. Щенок с любопытством оглядел берег и попытался выбраться из рюкзака. Весь рюкзак заходил ходуном, но Дима быстро затолкал щенка обратно и застегнул «молнию».
- Как твоего щенка зовут? - заинтересовалась Таня.
- Цербер, - коротко ответил Дима. – Правда, не очень похож. Не растёт совсем, каши мало ел.
Некоторое время они молча шли по берегу к школе, Таня несла контрабас, постоянно ударявший ее по ноге. Девушка этого не замечала и украдкой поглядывала на Диму, пока он был занят осмотром окрестностей. Тане Дима был симпатичен, хоть и казался странным.
Высокий, выше Тани почти на двадцать сантиметров, спортивного телосложения. Под плащом одет в черные джинсы и темно-синюю рубашку. Каштановые волосы до плеч, явно не стригся пару лет, большие, словно и не человеческие, зеленые глаза  с чересчур крупным  зрачком, нос с горбинкой и чуть заостренные уши, причем одно ухо проколото и в нём висит серьга, изображающая змейку в короне с зелёным глазом-камешком. (Что-то у меня на протокол осмотра трупа получается похоже, нехорошо ?) И почти сразу же Тане вспомнилась прочитанная когда-то книга о Средиземье, где были персонажи с острыми ушами - эльфы. Именно так как Дима, по представлению Тани, должны бы выглядеть приснопамятные эльфы. Когда Таня об этом подумала, Дима резко дернулся и остановился, повернувшись к девушке лицом. 
- Я что, правда, похож на эльфа? – удивился он.
- Так ты телепат? – вопросом на вопрос ответила Гроттер. Но она не почувствовала подзеркаливания.
- Не совсем,- хмыкнул тот. Интересно, как можно быть не совсем телепатом? – Маги вообще часто сравнивают таких, как я, с эльфами. Явно настоящих эльфов не видели. Эльфы маленькие такие и худые, как дети блокадного Ленинграда.
- Эльфы – это сказка, - не очень уверенно сказала Таня. Историю лопухоидов она знала плохо и какими были дети Ленинграда, точно не помнила.
- Маги и драконы тоже сказка, но я же не утверждаю, что их нет, - улыбнулся Дима. Улыбка у него была такая, что Таня даже не смогла обидеться на него.
- Тебе, наверное, тяжело нести контрабас? Давай я его понесу, - предложил юноша. Подхватил Танин контрабас и начал расспрашивать ее о событиях в школе. Девушке это показалось странным, но Дима пояснил, что пару лет жил в глуши,  теперь не знает не то что последних новостей, но и кто теперь директор Тибидохса. Однако, известие об омоложении профессора Клоппа его не особо удивило и огорчило.
- Жуткий был старикашка, меня терпеть не мог. Хоть и был деканом моего отделения. Так ему и надо. Может, исправится,- пожал плечами Дима.
Ближе к воротам школы Таня поняла, наконец, что еще в Диме ей казалось необычным. У юноши не было кольца. Зато наличествовал браслет на левой руке в виде странной ящерицы.
В воротах Таню и ее спутника заметил Поклеп, распекавший Пельменника, заснувшего на посту. Лицо завуча приобрело свекольный оттенок. Отчетливо запахло серой.
- УЧЕНИЦА ГРОТТЕР! – рявкнул Поклеп так, что Пельменник сжался и попытался спрятаться за камушком. Какая-то слабонервная гарпия, пролетавшая неподалеку, рухнула в ров от вопля завуча.
Далее Поклеп разразился гневной тирадой, смысл которой сводился к тому, что Таню надо за нарушение всех мыслимых и немыслимых правил зомбировать, лишить магии и отправить к лопухоидам. 
- А это кто ещё?!- рыкнул Поклеп, заметив, наконец, и Димитрия.
- И вы здравствуйте, Поклеп Поклепыч, - Дима заулыбался.
Завуч схватился за сердце, как-то позеленел и медленно сполз вниз по стеночке.
- Идем, - юноша пропустил вперед недоумевающую Таню. – Мне надо сообщить кое-что академику Сарданапалу. Поклёп полежит немного, а потом оклемается.
Когда молодые люди проходили по Жилому этажу, по коридору разнёсся дикий визг, где-то недалеко послышался грохот. Дверь в Танину комнату, где кроме Тани жила ещё Пипа, распахнулась. Тут из комнаты выскочила сама Пенелопа. Глаза ее были как у собаки из сказки «Огниво» – размером с блюдца. Чтобы напугать ТАК дочку самого доброго депутата, надо было произойти чему-то из ряда вон выходящему. Пипа столкнулась с Таней и рухнула на пол. Саму Таню от падения спас Дима, вовремя девушку подхвативший.
- Пипенция! Что это за вопли?! Себя в зеркале наконец разглядела!?
Заикаясь, Пипа проговорила:
- Т-там …Я в-в комнату з-зашла… А из з-зеркала ОНО! И п-потом в м-меня превратилос-сь! Уж-жас!!!
( Тоже мне, причина для паники. Подумаешь, вышло что-то из зеркала. И не зачем так орать. Нервы беречь надо, как себе, так и окружающим !).
Тут Пипенция узрела Таниного спутника. Губы Пипы сами собой расплылись в улыбке, и дочка председателя В.А.М.П.И.Р., напрочь забыв о недавних воплях, явно вознамерилась раз и навсегда повиснуть на Диминой шее. Вот только не учла разницу в росте и не догадалась сбегать за табуреточкой, дабы до этой самой шеи дотянуться.
Таня с опаской приблизилась к двери. У зеркала действительно стояла девушка. Но чтобы её перепутать с Пипой, надо было быть слепым. Волосы у девушки были каштаново-рыжие, и сама она была очень стройная. А ещё девушка была одета в свадебное платье, лицо было закрыто фатой. Таня с усмешкой посмотрела на Пипу, которую пытался поднять Димитрий. Девушка обернулась и Таня поняла, что перед зеркалом сидит…она сама. Гроттер едва не последовала примеру Пипы. Девушка увидела Танино лицо и засмеялась, словно услышала смешную шутку. Только смех её не был похож на Танин. Таня вспомнила свой сон про Чуму и решила, что это может быть она.
Таня привалилась спиной к дверному косяку, лишь бы не упасть. Контуры девушки слегка расплылись, и она изменилась. Волосы её удлинились, почернели, изменились черты лица. Черноволосая и зеленоглазая, восточного типа внешности девушка была одета в вызывающий кроваво-красный наряд (Таня некстати подумала, что увидь наряд Гробыня, точно бы удавилась от зависти). Выражение лица незнакомки стало каким-то настороженным. Девушка произнесла что-то на неизвестном Тане языке.
В комнату заглянул Дима. Он изумился, увидев девушку. Та хмыкнула и опять изменилась. Серые глаза с насмешкой смотрели на Таню. Курносый носик и множество плохо видных веснушек придавали девушке вид до крайности детский. Темно-русые волосы незнакомки были заплетены в косу и хитро перевиты алой лентой. Ленточка в волосах контрастировала с её вишнёво-кремовым брючным костюмом. И с кожаной перевязью от висевшего за спиной меча. Черты лица заострились, и девушка выглядела так, словно недавно тяжело переболела. Пожалуй, она была симпатичной, и выглядела ребёнком, но общее впечатление слегка портил длинный рваный шрам на шее. Она улыбнулась Диме и убрала со лба прядку волос.
- Тебе же дома сидеть надо! Что ты здесь делаешь?  – спросил Димитрий с возмущением.
- Можно подумать, мне здесь не рады, - голос у девушки был с легкой хрипотцой. – Я решила, что тебе не помешает моя помощь, а то дома так скучно и совершенно нечем заняться. Впрочем, я могу и уйти.
Девушка поднялась, по росту она оказалась немногим ниже Димитрия. Фыркнула и шагнула в зеркало. Она наполовину вошла в зеркало, когда Дима крикнул:
- Подожди, Оксана. Твоя помощь будет неоценима, я даже на это и не надеялся. Академик Сарданапал будет рад, если ты окажешь ему одну услугу.
Девушка застыла на мгновение, а затем выскочила из зеркала.
- Сарданапал! Черномор! А это не ученик ли Древнира, который…(Вырезано цензурой?)!?- Оксана едва ли не шипела.
- Ученик Древнира, но он был совсем не причем. Он против был категорически. Даже поссорился тогда с учителем,- быстро произнес Дима.
- Ладно, - согласилась она. Успокоилась моментально. – Всё равно цель у нас пока одна. А за мою услугу ему вовек не расплатиться. К тому же, убить его я всегда успею.
- Кто это? – спросила удивленная Таня. Дима выжидательно посмотрел на девушку.
- Можешь называть меня Оксаной. Людям оказалось проще дать мне человеческое имя, чем называть настоящим, тем более, мое прежнее имя – просто номер. Не очень приятно, когда тебя зовут «Восьмой»,  – сообщила девушка. -  Что стоим? Идем к магу. Конец света в отдельно взятой школе откладывается на неопределённый срок.
Оксана уверенно пошла по коридору в сторону кабинета академика, словно хорошо знала Тибидохс. Заметив недоумение еле успевающей за ней Тани, она пояснила:
- Я Тибидохс строить помогала, мне ли не знать, где здесь кабинет директора. Точнее я составляла магам проект, у меня большой опыт в осаде и обороне крепостей. Меди очень просила. Иначе повторилась бы история с крепостью Тьмы. Жанин до сих пор хохочет, когда ту крепость видит.
- Кто она такая? – шепотом спросила Таня у Димы. Они немного отстали от быстро идущей Оксаны. - И почему она хотела убить академика?
Дима немного помедлил с ответом, но сказал:
- Это – воплощение битвы, приближенная Войны, вроде как одна из ее помощниц. «Посол» Войны в России. Оксана - очень сильный серый страж. А Сарданапала убить хотела из-за одной ошибки Древнира и его учеников. Хорошо, что академик в той истории участвовать отказался наотрез. И к счастью, Оксана быстро успокаивается, а то бы устроила здесь неизвестно что. Да и не напала бы она, не любит уходить с поля боя сильно потрепанной.
О серых стражах Таня слышала впервые, и слова Димы ясности не вносили.
- Создание Хаоса. Демон по-вашему, вернее – демоница, - разъяснил юноша. – Захочет – сама тебе всё расскажет. Мне это сложно объяснить.
- Некоторым бесполезно объяснять,- буркнула Оксана, настроение у которой менялось быстрее, чем мужья у Грызианы Припятской.
- Да уж, такой сильный страж, а внешность подправить не может, - Таня слишком привыкла к постоянным перепалкам с Гробыней и могла ответить язвительно любому.
- Сила серых в магии и искрах не измеряется, а уж тем более во внешности,- слегка обиделся, хоть и не за себя, Дима.
- Надо же! Такая хорошая маленькая девочка была, пока в футляре от контрабаса лежала, и такое хамло выросло. Вероятно, это потому, что тебя твои родители не воспитывали,- фыркнула Оксана. В нужные моменты у неё был преотличнейший слух. – Не рискуй, в следующий раз я отвечу, и в этом случае твою внешность ни один целитель не поправит.
Таня дернулась при упоминании о родителях.
- В таком возрасте можно было быть и поскромнее. Говорят, скромность украшает, - не остановилась Таня.
          - Скромность украшает только того, кому больше украшаться нечем, - усмехнулась довольная Оксана – Таня не нашла, что ответить. Последнее слово осталось за демоницей, а проигрывать в спорах она не любила.
Сфинкс у кабинета академика зашипел на Диму с Оксаной и спрятался за напольную вазу.
- И ты туда же? – вздохнул молодой человек и уверенно толкнул дверь, не потрудившись постучать.
Оксана первая вошла в кабинет академика. В кресле за столом сидел встревоженный академик, и напротив него стояла молодая девушка, о которой Таня сразу подумала: «Некромантка».
Беловолосая, с фиалковыми глазами, «некромантка» была одета во все черное: короткое платье и плащ с застежкой из фиолетового камня, при достаточно стройной фигуре девушка могла себе позволить такую длину платья. Но её портило выражение лица – презрительно-гордое.
Оксана, слегка улыбнувшись и кивнув «некромантке», уверенно прошествовала к креслу, в которое и опустилась, заявив, что ей стоять тяжело. Таня некстати подумала, что у них с Димой есть какая-то общая тайна. Возможно даже, эта Оксана Диме нравится, вон, как он на Оксану поглядывает.
Таня оглядела знакомый кабинет и увидела второго сфинкса. Сфинкс, сидящий у ножки стола, являл собой памятник немому негодованию.
Сарданапал посмотрел на вошедших ещё раз и повернулся к Тане.
- Таня, выйди из кабинета,- неожиданно спокойно попросил академик.
Таня вышла и закрыла за собой дверь. Какое-то время она стояла, в надежде услышать хоть что-нибудь, а потом вспомнила очень полезное заклинание. Прошептав «Спецслужбус прослушкус», девушка подошла поближе к дверям.
- …карты. Вариант не самый убийственный, но, говорят, некоторые любят умирать со вкусом. Не вижу в подобном смысла, - говорила Оксана. Таня пожалела, что не услышала начало разговора.
-   А мне кажется, что ничего лучше придумать невозможно, - Дима не разделял скептицизма Оксаны.
- Малыш, не расстраивай мамочку, забирай светлую и иди, погуляй. Светлая, хватит подслушивать под дверью! Поговорку про Варвару не слышала?
Таня отшатнулась от двери. Та чуть приоткрылась, ровно настолько, чтобы выпустить Диму, и снова закрылась.
Дима улыбнулся Тане и показал поднятый вверх большой палец.
- Пойдем, всё равно ничего интересного больше не предвидится, - юноша махнул рукой и направился в сторону общей гостиной. Таня поплелась следом, чувствуя,  как ноги и руки наливаются свинцовой тяжестью.
- Не заметно, что тебя удивило отсутствие волоса Древнира и разделительной черты, - Таня попыталась придать голосу уверенность.
- Когда его разрубили, я почувствовал, - пожал плечами Дима. – Чему тут удивляться? Волос – это не амулетик на приворот, ощущение было такое, будто рядом противотанковая мина сработала. Все стражи сразу переполошились, когда почуяли такое. Сразу, как только оклемались немного. Контузило многих, опять же.
В гостиной Дима устроился поудобнее в кресле и принялся внимательно разглядывать Таню.
- Дим, а ты в Тибидохсе как оказался и где твоё кольцо? – Таня чувствовала себя смущенной из-за странных вопросов, но любопытство пересиливало всё.
- В Тибидохс меня телепортировали, а кольцо мне не нужно. Я не маг, в вашем понимании этого слова. Не страж, не округляй так глаза! Я просто ученик, мне ещё последний экзамен сдавать.
- Что ты меня так разглядываешь?- неожиданно разозлилась Таня.
Дима на полминуты задумался, после чего заговорил.
- Такие, как я, видят заклинания. На обычном маге их не более десятка. Да и то, в основном мелкие сглазы. А на тебе штук сорок висит, причем далеко не сглазов, и большинство ущербные какие-то.
- В смысле?
- Например, самое старое заклинание – семейное, из разряда защитных, практически развалилось, на соплях держится, а сделали-то его не наспех. Мама твоя ставила, она мощным теоретиком была. Зачем ты меня обманула, когда говорила, что не знаешь её? Другое защитное, свежее, светлый маг ставил, слабенький. Замахнулся не на свой уровень и перемудрил, а в итоге только хуже сделал, старое защитное ослабил. Впрочем, если обе руки от рождения левые, то что можно ожидать? Ещё парочка некромантических, на любовь, и похожее – Вуду. Дурдом! Маразматики накладывали, такими заклинаниями на тот свет отправляют, а не влюбляют. Заклинание роковых случайностей, почему-то на колене, вместо головы. Оно вообще-то призвано тебя убить, а через колено это сделать не получится. Ещё цепь какая-то непонятная и клеймо локона Афродиты. И на кровь что-то незнакомое, стихийное. Остальные – в основном проклятия мелкие, неопасные. Ходишь, обвешанная ими, а снять не догадываешься.
- Раз такой умный, может сам и снимешь? И что ты говорил про мою маму? – Таня редко слышала о родителях и цеплялась за каждую возможность узнать о них побольше.
- А ты не знаешь? Мама твоя, София Гроттер, в девичестве - Рубис, была сильнее отца. Академик мне объяснил, чья ты дочь. Останься она жива, была бы сильнейшим теоретиком тысячелетия. Без её исследований твой отец не создал бы Талисман Четырёх стихий. А возвеличили его. Оксана бы сказала, что это – торжество мужского шовинизма.
- Она была светлой, моя мама? – об отце Таня знала значительно больше, чем о матери, а теперь обнаружила, что никогда не задумывалась над фамилией матери и прочими вещами, с ней связанными.
- Если ты покажешь мне тёмного теоретика, я тебе поаплодирую. Тёмный теоретик – что-то вроде двуногого табурета. И чудо природы и инвалид одновременно, - юноша фыркнул.
- Шурасику очень понравится такой отзыв о нем, - Таню завуалировано упрекнули в неграмотности, на что она не могла не ответить.
- Тёмных теоретиков не бывает в принципе, это я тебе как бывший темный маг скажу, - не смутился Дима. Может, Шурасика он и не знал, но смысл улавливал. – Снять заклинания не могу, только обрядом, а это так просто не делается, тут подготовка нужна и круг камней. Любовные же заклинания можно вообще не снимать. Они все давно копыта отбросили. Понятно, почему на тебя мой дар не подействовал.  У тебя уже выработался иммунитет.
- Какой дар?- подскочила Таня. – Ты меня влюбить пытался?!
- Не важно, - попытался увильнуть от ответа Дима.- Сознательно точно не пытался.
- Кто тут говорил о влюбленности?- поинтересовалась незаметно подошедшая «некромантка».
Покачивая бёдрами, она прошествовала к креслу и удобно там уселась, закинув ногу на ногу. Тане в этот момент «некромантка» напомнила Гробыню.
- Ах, да! Я забыла представиться, - девушка прищурившись смотрела на Диму. – Можешь называть меня Деей.
- Пожалуй, я пойду, - буркнула Таня, начавшая сравнивать себя и Дею, и пришедшая к выводам явно не в свою пользу.
Дея кокетливо улыбнулась юноше, обращая на Таню внимания не больше, чем на соседний диван. Дима ответил дежурной улыбкой, явно натянутой.
- Что это всех прорвало?! Все словно что-то забыли в Тибидохсе. Вот объясни мне, Деедра, зачем ты-то явилась сюда? Ты же, вроде, магов не жалуешь, а они тебя, – Дима выжидательно посмотрел на Дею.
- Ой, какие мы нервные, - засмеялась Дея. – Неужели я не могу прийти просто так? Ну не смотри на меня так! Я уже академику всё объяснила. Я всего лишь собираю старинные предания про мой народ, а в Тибидохсе такая обширная библиотека.
Дима поднял глаза к потолку, в надежде найти совет где-то там, в вышине.
Таня, чувствуя себя оскорбленной, вышла из гостиной  и направилась куда глаза глядят. Ввиду того, что глаза глядели абы куда, вскоре Таня оказалась в одном из плохо освещенных коридорчиков недалеко от Жилого Этажа. Насколько она помнила, в этот коридорчик не заглядывали даже вездесущие тибидохские привидения, лишь иногда Поручик Ржевский прятался здесь от своей недолеченой  супруги. А всё по тому, что здесь обитал один из самых нудных духов – Демон ревматизма. Особой опасности он не представлял, но «Дрыгусом брыгусом» прогнать его было невозможно, о чем он прекрасно знал. Всем идущим по коридорчику, длинному и похожему на какую-то каменную кишку, приходилось выслушивать его завывания и обещания скорейшей смерти. От ревматизма, вероятно.
Как ни странно, в коридорчике надоедливого духа не было даже слышно. Таня устала, ноги не желали шевелиться и словно налились свинцом. Пройдя метров сто девушка прислонилась к теплой стене и тяжело вздохнула. Стена тоже. Вздохнула. Очень медленно девушка повернула голову. Это была совсем не стена! То, к чему Таня неосмотрительно прислонилась, на поверку оказалось крупным пупырчатым телом. На длинной облезлой шее покачивалась птичья голова, с интересом разглядывавшая девушку левым глазом. Причем,  интерес тут был сугубо гастрономический. В птичьем глазе явственно виделось простое и незатейливое – «Еда!».
За телом, свиваясь в кольца, танцевал змеиный хвост с руку толщиной. Таня посмотрела непонятному созданию в глаза и все в мире потеряло значение. Ужасно захотелось спать. Позднее девушке не хотелось даже думать, чем бы могли закончиться эти гляделки с непонятной зверюшкой. Но тут Танин ангел-хранитель, пребывающий, видимо, в летаргии, проснулся и понял, что скоро ему придется отчитываться перед начальством и искать новую работу, после чего решил таки приступить к выполнению своих прямых обязанностей.
Нечеловеческий визг вырвал Таню из состояния, подобного гипнозу. Потом девушка сообразила, что это был её собственный визг. Оглушенный звуковой волной непонятный зверь издал какой-то клёкот, привстал на задние лапы и чары гипнотического взгляда исчезли. Визжа на весь Тибидохс, так, что из трещин в стенах посыпалась пыль, а стёкла в маленьких окошках в конце коридора подозрительно зазвенели, явно определяя, разбиться им сейчас или чуть погодя, Таня помчалась по коридору. Создание рванулось следом с низкого старта. Хвост жуткого создания просвистел у перепуганной Тани над головой, задел какие-то старинные доспехи, примостившиеся в нише. С ужасным грохотом доспехи развалились. Загремев этим металлоломом, создание рухнуло на каменный пол, но практически тут же подскочило. Хотя падение «милой зверушки» дало Тане небольшое преимущество, особо далеко девушка не убежала. В этот момент Таня решила, что у неё есть возможность атаковать непонятное создание и развернулась к нему, вскинув кольцо. Вероятно, у неё запоздало проснулась храбрость.
- «Искрис фронтискрис форте»!!! – крикнула Таня. Искра задела пупырчатый бок создания и, не причинив твари особого вреда, потухла.
Времени для маневра у девушки не оставалось. Таня выпустила ещё три искры, но создание не удостоило их своим вниманием, и на всех парах неслось к девушке. Его куцые крылья чиркали по стенам, высекая мелкие искорки. Таня решила, что пора попрощаться с миром.
Помощь пришла вовремя. Мимо застывшей столбом посреди коридора девушки пролетело что-то черное, врезалось в грудь непонятной твари. Тварь отлетела и с чавканьем впечаталась в стену. Помотала куриной головой и рванулась к обидчику. Навстречу куриноголовому созданию уже летел новый снаряд. Таня разглядела  подобие головы большой собаки или волка, собранной из тьмы. Второе попадание было более удачным. Теперь тварь рухнула на пол и, подергавшись с полминуты в конвульсиях, затихла.
У Тани перехватило горло, когда она поняла, что её только что чуть не убили. Запоздало нахлынул ужас, задрожали ноги и девушка рухнула на пол.
- Что это было? – всё ещё дрожа, спросила Таня.
- Обыкновенный василиск. Хорошо, что он был ещё молодой и не очень крупный, а то бы Дима его двумя ударами не прибил бы, - пояснила абсолютно спокойная Деедра. Она стояла, прислонившись к стене, в паре метров от Тани.
- Но они же в камень превращают, а этот гипнотизировал!
- А чем и как, по-твоему, они питаются? Гипнотизируют и жрут. Поднимайся и пошли отсюда, пока новый василиск не пожаловал, - Дима подошел к девушке и помог ей подняться. – Вряд ли он откажется тобой позавтракать.
- С ещё одним сложнее будет справиться, - поддержала его Дея.
- Почему это только мной?!- возмутилась Таня.
- Дею он испугается, когда разглядит и аппетит у него сразу пропадет, а меня не так просто не сожрать. Я жесткий и неудобоваримый, особенно если превращусь, а тогда уже я сам могу любым василиском подзакусить, - ехидно заявил Дима. – А вот маги, они полные и неспортивные, а потому мягкие, изнеженные, вкусные. Самое то для завтрака.
Дима подошел к рассыпавшимся на детали доспехам, напевая под нос что-то о рагу из чрезвычайно неспортивных личностей, отыскал среди этих деталей меч и спокойно снес голову василиску. Туша василиска несколько раз дернулась.
- Это чтобы наверняка, - объяснил Димитрий свои действия, прервав свою песенку для пояснения. – Очень неприятно, когда казалось бы мертвый враг поднимается и бьет тебе в спину.
- «Видишь, маг идёт, зубы настежь?
  На рагу пойдёт. Дас ист фантастиш!»- мурлыкал Дима.
Таня почувствовала, как  к горлу подкатил ком. Мысль о еде вызвала у девушки тошноту. Дея, напротив, незатейливую песенку каннибала заценила и даже попробовала подпевать.
- Искры на него не действовали. Чем ты его убил? – спросила Таня, всё ещё пытающаяся унять предательскую дрожь в ногах.
- «Ветром дикой охоты», - пожала плечами Дея, отвечая вместо Димитрия, продолжавшего петь что-то про пельмени из орков и уху из троллей. – Только сработало странно. Вместо смерча появилось что-то непонятное. А этот «ветер» - на самом деле бешеный смерч, способный сдуть с поля легион – другой пешего или конного войска. 
- Зато действенно получилось, хоть и без особого размаха. В мои планы не входило сдуть половину Тибидохса, - буркнул Дима, прекращая напевать. Он с отвращением бросил меч, с которого капала тёмная кровь и махнул девушкам рукой, показывая, что пора уходить отсюда. Туша василиска начала медленно гореть и удушливый дым поплыл по коридору. Меч на полу потихоньку плавился.
Таня была уже в дверях, когда Димитрий неожиданно схватился за поясницу и застыл.
- Что случилось? – испугалась Таня.
- Кажется, у меня ревматизм, - Дима поморщился и погрозил кулаком пустому коридору.
Деедра тихо захихикала. Она впервые видела серого стража, которого замучил ревматизм.